Рейтинговые книги
Читем онлайн Смертоносная чаша [Все дурное ночи] - Елена Сазанович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 77

А еще в интерьер неожиданно вписалось покрывало на диван, сделанное из белого льна с фетровыми аппликациями. Здесь не было ничего лишнего и ничего дешевого, начиная от сделанных из африканских масок светильников в прихожей и напольных ваз, расписанных восточными узорами. Заканчивая коллекцией картин и старых икон.

Я, конечно, понимал, что управляющий ночного клуба, где нас до отвала бесплатно кормили самыми деликатесными блюдами и поили до умопомрачения самыми изысканными винами, не может жить иначе. И все же… Я чувствовал, что это не все имеющиеся ценности и Толмачевский намеренно ютится в скромненьком доме, путь и в центре столицы. Еще я чувствовал, что количество денег, сосредоточенных в руках администрации «КОСА», достигает космических размеров, и, без сомнений, следствие нужно вести именно в этом направлении. Разгадка – в «КОСА».

Толмачевский достал из стеклянного бара бутылку неизвестного нам напитка и улыбнулся, и даже причмокнул языком.

– Это ратафия. Не слыхали? Иначе – сладкая водка. Мне приготовили ее по старинному рецепту. Замечательный вкус! Не откажите, попробуйте.

Мы с Вано сидели, как круглые болваны, не зная, как себя вести. Но на всякий случай решили не отказываться от выпивки, чтобы почувствовать себя свободнее в этих хоромах. Васин жалкий коньячок, от которого все время першило в горле, не шел ни в какое сравнение. Мягкое, нежное тепло сразу разлилось по телу, и мои глаза наполнились слезами.

– Удивительный напиток, не правда ли? – продолжал Толмачевский, желая протянуть время. – И делается ратафия из толченых персиковых косточек. Представляете, как просто! Ими нужно наполнить штоф до половины, залить (по горлышко) старой французской водкой, поставить на солнце недели на четыре или пять, потом слить и на бутылку этой водки всыпать один фунт сахара. А пить ратафию лучше всего из таких вот рюмочек, сделанных из тончайшего богемского стекла, чтобы хорошо был виден золотисто-янтарный цвет напитка. Не правда, ли, здорово?

Мы с Вано пили молча. Мы не были приучены к ратафиям, но наслаждались чудной водкой не меньше Толмачевского, при этом отлично помня, что вовсе не за этим сюда явились.

А Игорь Олегович уже совершенно взял себя в руки и стал предельно спокоен. Пожалуй, это спокойствие вернулось к нему именно в его роскошном доме. Поглядывая на нас, людей сомнительной внешности, он понял, что ему нечего бояться: деньги и власть всегда сумеют его защитить. Я же, изучая его холеную внешность, его безупречный интерьер, поклялся, что наказания на сей раз ему не удастся избежать.

– Ратафия действительно прекрасна, – сухо сказал я, – но нас прежде всего интересует, что вы делали сегодня утром, между одиннадцатью тридцатью и двенадцатью тридцатью.

Он удивленно вскинул брови, а потом неожиданно рассмеялся во весь голос.

– Ник! Не будьте смешным! На такие вопросы я вам отвечать не обязан. Или у вас имеется лицензия на содержание частного сыскного агентства?

– Не имеется, – в тон ему ответил Вано, – и, безусловно, на этот вопрос вы будете отвечать в прокуратуре, после того как мы там расскажем, что сегодня в указанное время кто-то проник в квартиру Василисы Вороновой, кстати, вашей ближайшей соседки. Проник с целью кражи и покушался на жизнь Задорова, по необходимости оказавшегося в этой квартире.

На сей раз этот красавчик Толмачевский не на шутку встревожился: его широкие, восточного типа скулы напряглись, а восточного типа, узкие глаза расширились.

Казалось, он действительно удивлен.

– Ник, на вас покушались? О Боже! Неужели! Здесь! Но кто? Зачем? Я не понимаю… Какой смысл?

– Это мы и хотим выяснить.

Толмачевский закурил длинную тонкую сигару, после чего вновь взял себя в руки.

– Странно одно, что все это вы почему-то желаете выяснить у меня. Смею вас заверить, господа, что в указанный вами промежуток времени я отсутствовал.

– Хорошо, допустим, – кивнул Вано, – вас не было. Тогда, скажите, Игорь Олегович, кто в это время имел возможность открыть дверь вашим ключом? Есть неоспоримые доказательства, что в эту квартиру заходили.

Толмачевский вплеснул руками. И на указательном пальце блеснул перстень с рубином.

– Это исключено! Ключ имеется только у меня. И у моей дамы.

– Кто она?

– На этот вопрос я не обязан отвечать. Это сугубо интимные вещи. Но в любом случае в это время она не могла присутствовать в этой квартире, поскольку я лично встречался с ней в отдаленном от этого дома месте.

Мы переглянулись. Это становилось любопытным. Они, видимо, решили состряпать друг другу железное алиби. Что ж, достойная попытка заморочить наши головы.

– И где вы встречались? Наверняка в загородном лесу, где ни души. И вас, без сомнений, никто не видел.

– Напротив. – Толмачевский в упор смотрел на меня. И на его лице не дрогнул ни один мускул. – Напротив, Ник. Мы встречались в самом многолюдном месте, в ресторане «Плаза». Не думаю, что вы там бывали, – язвительно добавил он, – но смею вас уверить, что там всегда полно интуристов и «новых русских».

При словосочетании «новые русские» я невольно заскрежетал зубами. Я терпеть не мог этого определения. Подобных Толмачевскому я всегда причислял к неким неполноценным гибридам, которые ни к России, ни к Западу не имеют никакого отношения. Они старательно делали вид, что возрождают Россию, жалко копируя Запад, начиная с трусов и кончая идеями. В итоге превращаясь в уродов, по несчастливой случайности родившихся в нашей стране и, к счастью для заграницы, туда не смотавшихся.

Я не мог понять, откуда они появились, каким дьяволом рождены, какой чудовищной мыслью выкормлены. Продавшие Россию. Крикливо молящиеся за нее и одновременно пьющие из нее кровь. Такого мерзкого цинизма, пожалуй, не знала ни одна страна. И ни одна страна не позволила бы себя так опозорить, заплевав свое прошлое и настоящее.

После таких гладковыбритых рож «западного образца», после таких гладковымытых блестящих квартир «западного образца» мне всегда хотелось сбежать в чисто поле, встретить на пути какого-нибудь старичка, старого русского. Поболтать ни о чем – о погоде, о неурожае, о старых фильмах и о старых подвигах. Он наверняка понятия не имеет, что такое модернизм и абстракционизм – и слава Богу! Плевать хотел он на все это. Зато он прекрасно знает цену другому. Цену, которую может знать только старый русский. Цену того, что бесценно.

За своими размышлениями я не услышал, что еще раз сболтнул Толмачевский на своем высокопарном наречии. Но, думаю, я немного потерял. В любом случае алиби всегда прекрасно. Толмачевский же умело выкручивается. Но я поклялся, что до конца выкрутиться я ему не позволю.

Управляющий поднялся с места, ненавязчиво дав понять, чтобы мы поскорее убирались ко всем чертям.

– Ну, что ж, до вечера? – улыбнулся он, приглаживая свои тоненькие усики. – Надеюсь вновь встретиться с вами в клубе.

– И не надейтесь, мы умирать не собираемся, – довольно грубо ответил я. – Если судьба и заведет в «КОСА», то, скорее, по другой причине.

– В жизни всякое случается. – Он пожал искусственными плечами. – И вам ли об этом не знать? Кто хоть раз прикоснулся к гармонии, проповедуемой нашим клубом, как знать, может, и захочет вернуться.

– Скажите, Игорь, вам было известно, что у Василисы есть бронзовая скульптурка Афродиты, очень ценная? – вдруг в упор, ну, прямо выстрелил Вано.

Молодец парень! Ловко он того подловил! Толмачевский вздрогнул, и его спесь мигом улетучилась – он не на шутку встревожился, узкие глазки забегали, губы пересохли.

– Афродиты? Нет, не припомню. Нет, не знал… Прошу извинить, но меня ждут дела. Всего доброго. – И он поспешно выпроводил нас за дверь.

Мы вышли на улицу. Я с удовольствием глотнул свежий воздух, пахнущий осенней листвой и сентябрьским дождем. Все-таки здорово жить, когда рядом нет таких толмачевских.

– Фу, какая гадость, – поделился я с Вано своими глубокими впечатлениями от встречи.

– Ты зря так горячился, Ник. С этими типами нужно вести себя осторожно.

– Да мы и так вели себя, как дураки. Все ему выложили за просто так. И ничего из него не выудили. Разве что помогли этому деграданту тщательно подготовить алиби.

– Все нормально, Ник, – не согласился с моими доводами Вано. – Кое в чем нам все-таки удалось застать его врасплох. К тому же его алиби можно проверить. Таких ярких бизнесменов обычно знают в ресторанах. Он вряд ли сможет выкрутиться.

– В таком случае, его алиби пусть проверяет Порфирий.

Вано улыбнулся. Видимо, он тоже окрестил Стеблова Порфирием. Как схожи человеческие мысли. Значит, и поступки не менее похожи – отсюда и надо плясать.

– Где тебя искать, Вано? Надеюсь, ты уже не собираешься накладывать на себя руки? Мир, может, и жесток, но не настолько, чтобы умирать, радуя тем самым таких вот толмачевских. Уж я его, точно, переживу и постараюсь побольше пронюхать про это сомнительное заведение. Так какой у тебя номер? – Я приготовился записать телефон, вытащив ручку и блокнот из спортивной сумки.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 77
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Смертоносная чаша [Все дурное ночи] - Елена Сазанович бесплатно.
Похожие на Смертоносная чаша [Все дурное ночи] - Елена Сазанович книги

Оставить комментарий